Самурай - Страница 27

Я весь пропах сырой рыбой, но с Самураем мы поладили. Отлично.

Кресло мы с собой не возим, только усилитель и комплект датчиков. Пришлось экспроприировать кресло стоматолога в нашем посольстве. Кортона — столица компактно расположенных владений Каникатти — принадлежит им вся, это вам не Палермо, с его мешаниной зон и владений. И с его удобствами, системой доставки и прочими радостями. Посол объяснил профу, что даже самые простые вещи приходится привозить с Северного. Что-то такое я уже читал… В истории блаженной памяти двадцатого столетия. За счет чего же они живут? Надо бы, конечно, поучиться еще и экономике, но третьего факультета моя голова точно не выдержит. Придется подождать.

Закрываю глаза, вхожу в Контакт, взлет. Давно я не летал вместе с птицей. У катера возможностей, пожалуй, побольше, в смысле высшего пилотажа, но — ветер в крыльях не свистит. А вот и Крепость. Море в двух шагах, а эти отгородились высокой стеной. Хм, а что тут чайке может понадобиться? Раз другие чайки не залетают, значит, ничего.

Самурай никак не мог понять, чего я опасаюсь. Ну смотри, птиц, в случае чего, твои перья полетят отдельно! Как объяснить чайке, что такое спираль? Ястребу было бы проще. «Так и летал бы с ястребом», — обиделся Самурай. «Не сердись, это я объяснять не умею или ты плохо понимаешь?» — «Конечно, ты объяснять не умеешь!» Еще немного и этот тип начнет мною руководить. Мне без него руководителей хватает. Один проф десятерых стоит.

Мы уже почти закончили работу, когда в Самурая выстрелили из бластера. Один из охранников, просто развлечения ради. Половины крыла как не бывало. С громкими криками чайка перевалила через стену и упала недалеко от крепости, почти на линии прибоя.

Здесь мог гулять кто угодно, к несчастью. Пока Фернан доберется до берега, эти гнусные существа, бросающие камни, замучают Самурая до смерти. «Не огрызайся, парень, притворись мертвым, они отстанут!» — «Разве ты сам мог бы так сделать?» А я еще считал птиц глупыми! Я не хотел полностью отбирать у Самурая управление, он бы обиделся, а уговорить его сдаться не мог. Поэтому я только забрал себе всю боль (с моей точки зрения, вполне терпимую, с Гераклом и Мышем почему-то всегда было хуже) и дал ему возможность двигаться. Самураю отхватили только самый кончик кости и сожгли перья на одном крыле. Взлететь он не мог, но легко доказал местным мальчишкам, как опасно задевать настоящего бойца. Двое из них ударились в бегство еще до прибытия Фернана. Остальных он разогнал крепкими подзатыльниками.

Сможет ли проф вырастить новое крыло для чайки? Он сказал, что постарается. А еще Самураю очень понравилось летать в катере. Новый псих в нашу теплую компанию, и главное, эту птичку Геракл ловить не рискнет, это точно. Как бы она на него не поохотилась. Нет, Самурай ест только рыбу, и если кот рыбы не ест, то чайка готова жить с ним в мире и согласии. Геракл рыбу, конечно, ест, но сообщать об этом Самураю я не стал.

Глава 15

Кончалась теплая палермская осень, все чаще шел дождь, погожие деньки стали цениться на вес золота. Мы договорились собраться всей компанией и провести субботний день в парке.

Опаздывать можно только девочкам, поэтому когда Гвидо не пришел через десять минут после назначенного срока, мы забеспокоились. На вызов по комму он ответил.

— Гвидо, ты где? Мы уже собрались.

— Идите гуляйте без меня, — произнес он, как-то пришептывая.

— Гвидо, ты где? — спросил я таким тоном, которому он никогда не мог противиться.

Он назвал улицу и дом.

— Жди, мы сейчас, — велел я и побежал ловить два такси, ребята побежали за мной. Здесь всего-то километра полтора, но так быстрее.

Опять с ним (не-е, что бы там ни говорил Алекс, Гвидо пока еще мелкий) что-то случилось, и он опять не хочет принимать помощь от друзей.

Гвидо сидел на земле, прислонясь к ограде сквера. Как всегда: «Сам решай свои проблемы». Видок у него был еще тот: оба глаза заплыли, и он почти ничего не видел, губы были разбиты, и похоже, что Гвидо потерял пару зубов. Какие повреждения скрывались под одеждой, можно было только догадываться.

Лео присвистнул, девочки ахнули.

— Нужен врач, — сказал я.

— Поехали к нам, — предложила Джессика, — папа дома.

Мы подхватили Гвидо под руки и запихнули его в такси. В ответ на ворчание водителя я с таким ледяным презрением обещал ему утроенную сумму по счетчику, что он покраснел и извинился.

Я прочитал фамилию врача на дверях, к которым нас привела Джессика: Террачино. Где-то я ее уже слышал. Сейчас это не важно.

Джессика побежала вверх по лестнице с отчаянным криком:

— Папа!

Таким воплем можно на всю жизнь человека напугать; Гвидо, конечно, очень плохо, но он не умирает. Этого папу, пожалуй, напугаешь! Спорю на что угодно, синьор Террачино — военный врач: операции под обстрелом, в джунглях, в болоте… тому подобное. Глаза у него такие…

Объяснять ничего не пришлось, перед нами просто открыли дверь кабинета. Приготовленные заранее вежливые извинения я проглотил: так можно и обидеть.

Синьор Террачино предложил девочкам выйти, а нам помочь Гвидо раздеться. Да-а, в таких синяках и ссадинах я был два раза в жизни: подарочки от бывшей банды Бутса его брошенному протеже, нормальным детям такой опыт ни к чему.

— Нет, — прохрипел Гвидо, — они меня не покалечили… умеют… А то ведь неприятностей не оберешься…

— Кто?! — почти хором спросили мы.

— Ну эти четверо, весной… Только теперь их шестеро.

— Идиоты! — взвыл Алекс. — Нам с тобой надо было не дурачиться, а вбить их в землю по самые уши! Чтобы больше в голову не пришло!