Самурай - Страница 54

— Капитан, а как вас зовут? — спросил я.

— Я теперь буду дядя Маттео, и на «ты», договорились?

— Договорились. Кстати, учусь я через Интернет, и ты, дядюшка, меня каждый день проверяешь долго и занудно.

— Между прочим, — заметил проф, — там еще снег лежит, детективы.

— Здорово! Никогда не видел.

— Армейские ботинки с утеплением, теплую куртку, пару свитеров, перчатки и шапку иди смотри по каталогу, умник.

— А вам, между прочим, — не менее ехидно произнес я, — надо сочинять, что вы будете врать сестре и племяннику, или вам подсказать?

— Хм, — кашлянул проф, — капитан, вон в том ящике лежит довольно хороший ремень, не хотите взять с собой? Раз уж ваш племянник такой хулиган, лентяй и раздолбай.

Я надулся. Проф обнял меня покрепче:

— Не лезь на рожон! Понял?!

— Угу. И все-таки что вы будете врать? Я должен знать, чтобы подтвердить.

— Ничего. Есть вещи, которые их не касаются. И все.

Вместо тренировки я подбирал себе теплую одежду и снаряжение. Ноутбук, конечно — раз уж я учусь через Интернет, и всякие полезные мелочи: диски с программами для взлома, фонарик, отмычка, десантный нож. Сюрикены я подержал в руках и с сожалением положил обратно в ящик — слишком экзотическая штука. Часы «бизнесмен на отдыхе» с вставленным внутрь новейшим жучком, который я стащил из вазочки у профа в кабинете. Теперь придется признаваться. Ну не убьют же меня за это: полезная получилась вещь. Куртку, которую я выбрал, доставят только через пару часов, остальное раньше. Значит, мы еще поужинать успеем. Я вздохнул и пошел признаваться в краже.

М-мм, в присутствии синьора Мигеля… Никак они не понимали мои прозрачные намеки! Когда я кончил рассказывать, от моих ушей можно было спички зажигать, а синьор Мигель развеселился почти по-настоящему.

— Этот парень еще хуже меня! — заявил он.

— Это комплимент? — спросил проф.

Если синьор Мигель был в детстве вроде меня, то почему сейчас он такой?.. Почему он никогда не смеется?

— Ладно, — смирился проф, — сейчас мы твой жучок активизируем. А свой комм оставь дома. Возьми новый. И не звони никому, кроме капитана и меня.

— Понял, — вздохнул я.

В этот момент к нам присоединился капитан Стромболи, для меня теперь — дядя Маттео.

Часы он не одобрил:

— Слишком дорогая вещь.

— Пусть это будет отцовский подарок к двенадцатилетию. Умер он давно, чтобы мне не приходилось сверкать скупой слезой.

— Ну хорошо, пусть будет, легенду я тебе расскажу в катере.

Лейтенант Доргали подал нам свой Сеттер, когда одежду еще не доставили, и мы собирались идти ужинать. Я надеюсь, что теперь летчики Третьего истребительного будут стараться прилетать к нам почаще: тетушка Агата превзошла саму себя, спасибо ей.

За ужином пришлось говорить о пустяках: за столом посторонние, к тому же то, что интересовало лейтенанта, нельзя обсуждать в присутствии дяди Маттео (именно так!), а то, что волновало дядю Маттео, нельзя обсуждать при лейтенанте. Хм, неплохой у меня «реальный допуск». Вот и нечего меня по сетям ловить!

Виктор, впрочем, догадался, что происходит что-то важное. Он подмигнул мне и увел мамашу сразу же, как только все встали из-за стола. Лейтенант пошел тестировать катер.

Надо прощаться.

— Берегите вашего племянника, капитан, — слабо улыбнулся синьор Мигель.

— Может, лучше я поберегу своего дядю? — ехидно предложил я. — У меня это лучше получается.

— Генерал, — сказал Стромболи серьезно, — кажется, вы собирались дать мне одну вещь…

— Я не дамся, — заявил я так же серьезно.

Дядя Маттео поднял брови:

— Для поддержания легенды, если будет надо, ты не только дашься, но и будешь вопить и хныкать, если я кому-нибудь скажу, что ты плакса, понял?

— Точно, — подтвердил синьор Мигель, — однажды один парень позволил себе руку отпилить, чтобы никто не догадался, кто он такой на самом деле.

Капитан слегка покраснел.

— Ладно, — проворчал я, — только не вздумай ляпать, что я плакса.

— Я никогда не ляпаю, в отличие от некоторых, — отрезал капитан.

Синьор Мигель улыбнулся. Как крокодил.

Понятно, оперы тоже не слишком почтительны. И как этот мир еще не развалился из-за нарушения субординации?

Проф опять прижал меня к себе.

— Не лезь на рожон! — в очередной раз велел он.

— Хотел бы я знать, где находится этот самый рожон, — ответил я, — слазал бы один раз, и все.

— Разбойник, — ласково сказал проф.

* * *

— Как тебя зовут? — внезапно спросил дядя Маттео, как только катер взлетел в небо.

— Энрико Стромболи, — ответил я.

— Хорошо. Твоего отца звали Либеро, погиб он в автокатастрофе два года назад, через два дня после твоего дня рождения, часы — его подарок, ты их не снимаешь. Ясно?

— Ясно. А чем он занимался?

— Сейчас я все скажу. Он был владельцем программистской фирмы, поэтому ты, при всем твоем нынешнем раздолбайстве, недурно программируешь. Вразнос ты пошел недавно, месяца три назад, когда перестали действовать увещевания: «Папе бы это не понравилось».

— Хорошо. А в чем заключается раздолбайство?

— Прогуливаешь уроки, слишком агрессивен, часто дерешься, причем всегда выступаешь в роли зачинщика. Дерзишь взрослым. Завалил тренировочные экзамены, ты же у нас в восьмом классе. Да, папа был хороший и все понимал, а дядя Маттео — так себе. Ты его побаиваешься и откровенничать с ним не будешь.

— Понятно. Хорошо, что с плаксой это не согласуется. А почему я пошел вразнос?

— Ну-у, у тебя отбили девочку. Ты зверски избил ее нового парня, он в больнице лежал.

— Слишком много ты обо мне знаешь, — проворчал я, — но если бы у меня отбили девочку, я бы его не в больницу уложил, а в морг. Может, лучше, он ее сильно обидел?